Детская психология — явно не моя основная специализация, но запрос на такой текст поступил в одном из чатиков, попробую порассуждать.
Первое, о чём хочется сказать — это некоторое раздражение по поводу не всегда корректного использования терминов.
Обеспокоенные родители концептуализируют как «зависимость» самые разные формы поведения: кто-то начнёт тревожиться, просто увидев иконку приложения на смартфоне своего чада, кто-то запаникует, только если ребёнок перестанет пить / есть / спать, проводя всё время в социальной сети.
Второе — это некоторая демонизация конкретной платформы. Не, кликбейтные заголовки — это, конечно, хорошо (наверное), но действительно, почему именно TikTok?
Серьёзно, если эта самая зависимость будет от православно-правоверных «Одноклассников», вы будете меньше заморачиваться?
И третье: а что есть в данном контексте «ребёнок»? 2 месяца? — Поздравляю, вы родили / воспитываете долбанного вундеркинда, в таком возрасте «обычные» дети по соцсеточкам не залипают. 12 лет? Ну, ОК. 30 лет? Мамочка, отстаньте от взрослого сына / дочери, дайте пожить своей жизнью.
Рассматривать вопрос зависимости (в кавычках или без) от социальных сетей можно с разных сторон. Можно посмотреть на это как на самоподкрепляемое поведение: ребёнок открывает приложеньку и довольно быстро получает какие-то сильные эмоции (в общем случае — скорее положительные: валидацию, радость, чувство сопричастности / превосходства).
Действие простое, подкрепление — высоковероятное, чо бы то и не залипнуть туда? Нет, серьёзно, у вас действительно есть «более лучшая» альтернатива?
А можно вспомнить о т.н. базовых эмоциональных потребностях: в принятии (в т.ч. безусловном), безопасности, валидации, чувстве сопричастности (прошаренный читатель скажет, что они не с первых дней жизни появляются, но, блин, в вопросе не сказано, сколько лет ребёнку).
И тут снова вопросы к родителям: а почему так получилось, что именно эта платформа стала для вашего ребёнка источником, дающим возможность их удовлетворения?
Если подросток ведёт свой бложик в рамках некоторой самостоятельной активности, так то (в общем случае) не плохо, а хорошо.
Нет, понятно, что в наше время не было таких штук, и мы можем совсем не понимать, нахрена они вообще нужны (вот я так и не въехал, в чём прикол «новомодных» ТикТок’ов, Инстаграмов и прочего подобного-не-текстового), но, блин, жить, работать и строить межличностные отношения вашему ребёнку, скорее всего, придётся не со мной, и даже не с вами.
Тут, наверное, стоит вспомнить, что даже в психиатрии — самом «научном» и «точном» крыле мозгоправного ремесла — критерии нормы и патологии один фиг определяются через социальные адаптации.
И если в вашем племени обществе считается нормальным есть трупы врага и слышать духов камня, то люди, которые это делают — «нормальны». А если нет, то ой.
Так вот, немалое количество кейсов вида «ой, у моего ребёнка зависимость от соцсеточек» — следствие простого непонимания фундаментального свойства гибкости этих самых социальных норм.
И в этом случае следует переформулировать вопрос в нечто вроде «Мой ребёнок не является копией меня / придатком ко мне [сволочь такая!]» и писать об этом отдельный текст разбираться уже с самой проблемой: а чего это вам из-за этого плохо?
Но что, если нет?
Если родитель достаточно адекватен, чтобы понимать, что некоторые типичные формы социализации и группового взаимодействия меняются, что ребёнку нужно изучать [интегрироваться в] современное ему (contemporary) общество актуальными в нём способами, но при этом он (родитель) всё-равно оценивает уровень вовлечённости / количество затрачиваемого ребёнком времени в соцсети как «чё-то как-то дохрена»?
Здесь, наверное, я буду сторонником подхода «от потребностей». Если уж мы говорим о зависимостях, то придётся признать, что есть какая-то хронически фрустрируемая потребность, удовлетворить которую не очень-то получается, но хочется.
Хочется настолько, что это «желание», или, говоря точнее, дискомфорт и фрустрация, толкает ребёнка на поиск эрзацев — каких-то форм поведения, которые, пусть и не решают проблему, но делают «в моменте полегче».
И не надо снисходительно на него (ребёнка) смотреть с пренебрежением (не от этого ли у него фрустрация?), дескать, «ему / ей всего-то десять лет, какие там фрустрации могут быть, вот у меня…»
Здесь целесообразнее, во-первых, выявить эту самую потребность — общие слова психолухов о том, что быть богатым и здоровым лучше, чем бедным и больным безопасность, валидация и «общая отглаженность» — важны, ничего толком не проясняют.
Речь, блин, о конкретном человеке, пусть даже и несовершеннолетнем (можно подумать, он от этого хуже становится). И на этом этапе следует разобраться, а чего же ему, собственно не хватает: не вам, не психологу, не Папе Римскому, а именно ему (ой, упс, ага).
А дальше — обычная линейная терапия (которая с маленькой буквы): поиск методов получить это что-то каким-то образом, чтобы не получить при этом люлей от общества (от вас, как родителя, например, но не только).
Единственное значимое различие здесь — это то, что «терапировать», вероятнее всего, придётся не «того, у кого зависимость» (просто потому, что у ребёнка зачастую тупо нет достаточного количества агентности / субъектности, чтобы это вытянуть), а взрослых, с которыми он чаще всего общается.
Я вообще не верю в терапию детей в отрыве от (и тут, ИМХО, будет основная работа) терапии окружающих его взрослых.
Нередко родители, начитавшись всякой хуеты рекомендаций «специалистов из Интернетов», начинают фигачить «больше заботы богу заботы, больше принятия богу принятия», вылетая в гиперопеку и связанные с ней побочки.
Не, любовь (в хорошем смысле этого слова) детям, безусловно, нужна, но это совершенно не означает, что обязательно в форме удушающего квохтанья по любому поводу: там, в базовых потребностях, ещё и всякие штуки про автономность / компетентность («каждый ребёнок должен засунуть пальцы в розетку, задача родителя — сделать так, чтобы в совсем уж раннем возрасте оказалось так, что в розетке безопасное напряжение / сила тока»).
И тут мы снова приходим к ограничениям формата: общие слова, приведённые выше, ничего толком не проясняют, а для работы с конкретными случаями нужно знать контекст. Увы, как обойти это — не имею ни малейшего понятия, поэтому этими самыми сферическими выкладками в абсолютном вакууме и ограничусь.
Виталий Лобанов
Достаточно скептически относится к психологии и смежным дисциплинам, искренне считая, что имеет на это все основания.
Не имеет определённой профессиональной принадлежности, одинаково не доверяя гештальтистам, КПТ-шникам, психоаналитикам и даже бихевиористам. Однако в работе считает возможным использование наработок из любых (ну, может быть, кроме совсем уж эзотерических) направлений.
Имеет опыт пребывания в психиатрическом стационаре, с последующим самостоятельным преодолением последствий этого самого опыта. Работает онлайн, иногда пишет довольно упоротые тексты на этом сайте.
Запись на консультацию к Виталию доступна по ссылке: bootandpencil.com/schedule-appointment/