Нюфыч

Кросс-пост с dogs.d3.ru

Небольшая (относительно) зарисовка об одном ньюфаундленде (Нюфыч — это его неофициальное прозвище) и его роли в жизни человека. Точнее, двоих.

Теоретическое вступление

Согласно современным представлениям[1], собака таки не может быть другом человека, поскольку и к дружбе–то неспособна, и это мы наделяем её некими «человеческими» качествами, чтобы нам комфортнее было с ней взаимодействовать. Более того, именно эта наша способность к «очеловечиванию» животных сделала их одомашнивание вообще возможным[1].

Означает ли это, что отношения, которые формируются между человеком и собакой не имеют ценности? Для меня ответ на этот вопрос — однозначное «нет». Я полностью отдаю себе отчёт в том, что моя собака — это, во многом, набор моих переносов (на психологическом уровне), но от этого она не теряет свою ценность для меня.

Почему так? Ну, о том, что это огромное пушистое слюнявое няшище, которое ежедневно радует тебя своим присутствием, и прочих сантиментах я напишу во второй части этой заметки, а пока рассмотрим практическую пользу, которую может принести собака психически больному человеку.

Поскольку многие доктора отмечают у меня наличие заболевания шизо–спектра (диагнозы расходятся, но F2X обычно присутствует), а сам я довольно сильно тревожусь, и эта тревога порой принимает дезорганизующие формы, меня очень заинтересовала работа[2], в которой показано, что присутствие дружелюбно настроенной собаки снижает уровень тревоги у пациентов с шизофренией. На эту тему было ещё одно, более старое исследование[4], которое показало снижение уровня тревоги у психотических больных при контакте с собаками–терапевтами.

В другом небольшом исследовании[3] было показано, что терапевтические интервенции с собаками улучшают качество жизни и повышает способность получать удовольствие у этой же категории пациентов.

Некоторое улучшение (в частности, в отношении показателей артериального давления и пульса) было продемонстрировано[5] и в отношении дементных больных.

Собаки могут быть полезны пожилым людям[13], пациентам, страдающим болезнью Альцгеймера[7], а также расстройствами аутического спектра[11]. Терапия с использованием собак может помочь преодолеть детские травмы[8]. Есть данные о том, что взаимодействие с животными эффективно помогает справляться со стрессом[9]. Некоторые специалисты считают[10], что оно способно не только улучшать качество жизни пациентов, но и продлевать её.

В качестве биохимической модели обоснования этих эффектов предложена концепция влияния окситоцина и бета–эндорфина[12] (которые вырабатываются в теле человека при взаимодействии с животным).

Внимательный читатель, конечно, обратит внимание на то, что есть и другие, более скептически настроенные специалисты, и исследования, в которых такого замечательного эффекта не обнаружено[14], да и качество всех публикаций по данной тематике оставляет желать лучшего[15,16].

Всё это так, но в целом на сегодня в профессиональном сообществе есть обоснованный (оценочное суждение) интерес к использованию собак в качестве помощников в лечении и реабилитации психиатрических пациентов. Собственно, это и стало одной из причин, по которой я завёл собаку.

Как я стал собачником

Моё знакомство с ньюфаундлендами началось в раннем детстве. Не помню уж точно возраста, но я ещё катался на трехколёсном велике и ходил в садик. Однажды я очень сильно разогнался (ну, мне так казалось) на своём чуде советской велопромышленности и вылетел из–за поворота, получив сильный удар о какое–то внезапно возникшее препятствие.

Препятствие было твёрдым, огромным, чёрным и страшным. Огромная чёрная пасть скалилась на меня, слюна капала с гигантских клыков, и вся эта конструкция возвышалась надо мной на огромных когтистых лапах толщиной с две мои ноги. Я испугался, зажмурился, а чудовище подошло, лизнуло меня и попыталось поставить на ноги.

Подбежал отец, подбежал какой–то незнакомый дядька, они о чем–то говорили, я помню из этого разговора только слова «водолаз», «добрый» и «спасатель».

Прошло много лет. У меня сформировалась достаточно выраженная кинофобия, которая основательно подросла за время занятия велотуризмом и велоспортром (однажды наткнулись на базу браконьеров в тайге и три огромные овчарки чуть не сожрали нас).

Всякое происходило в жизни, о чём я только не думал, но явно не о том, чтобы завести собаку. А потом я попал в психушку. И, уж не знаю, что там перещёлкнуло в моей болезной головушке, но когда появилась возможность выходить в интернет прямо в стенах этого заведения, я почему–то стал зависать на форуме владельцев этой замечательной породы. Когда удавалось вырваться на побывку к девушке, я рассказывал ей об этих замечательных собаках — сильных, но добрых.

Потом был опыт спасения щенка — мы шли в магазин и увидели малыша, который бегал по улице, явно пытаясь уцепиться за кого–нибудь: видимо, домашний был когда–то и ассоциировал людей с чем–то хорошим.

Мелкого взяли к себе на съёмную квартиру, накормили, провезли по ветеринарам, купили лекарств, сделали какие–то медицинские процедуры и отдали будущим хозяевам, которых нашли через местную барахолку (у щенка всё хорошо, мы проверяли).

Жизнь вернулась в привычное русло, но чего–то не хватало. Стали закрадываться предательские мысли о том, что, наверное, не хватает чего–то бегающего, лающего, путающегося под ногами и какающего где–ни–попадя.

После нескольких дней раздумий решение было принято: мы заведём собаку. Какую? Конечно же ньюфа, у меня даже сомнений на эту тему не было — так уж сильно впечатался в мою память тот детский эпизод, да и за время пребывания в психушке я успел изучить довольно много информации о породе, которая нравилась мне всё больше с каждым прочитанным килобайтом.

Приобретение щенка

Обзвонили нескольких заводчиков. Поняли, что первоначально планируемую на покупку сумму нужно увеличить в 3–5 раз. Нарывались на каких–то странных личностей («А собака и собака, чо на неё смотреть?«), в итоге через всё тот же породный форум наткнулись на питомник. Сам питомник был в Москве, но нас перенаправили в «филиал» в Екатеринбурге, поскольку там были щенки требуемых характеристик (искали коричневого кобеля). Так мы познакомились с нашей заводчицей.

И началось собеседование. Я проходил их при устройстве на работу в крупные российские компании, в несколько иностранных, но… всё это фигня по сравнению с тем, как сложно было пройти квалификационный отбор на право приобрести щенка: «а зачем он вам?«, «а какая у вас квартира?», «а где вы работаете?», «а как вы будете его растить?», «а чем кормить?», «а что, если <и тут 100500 сценариев от вполне жизненных до совсем уж голливудских>, что будете делать?»

Наконец, экзамен на адекватность сдан и начинается вторая часть — подготовка квартиры. В нашем случае требованиями были установка кондиционера (но тут мы сторговались о переносе этого не следующий год) и покрытие всей площади полов нескользящим покрытием. Сделал (я использовал банальную ковровую дорожку), отчитался.

Со своей стороны, заводчица отправила фото щенков, среди которых был только один коричневый мальчик. Посмотрели мы на него и решили, что вот он наш будущий пушистый геморрой (или счастье, тут как посмотреть :)).

Ехать ему предстояло через полстраны (мы жили в Уссурийске, щенок в Екб), но заводчица оказалась очень участливой и организовала нам перевозку. Ехал щенок в поезде в купе с проводниками. Позже я узнал, что это — стандартный способ перевозки животных на длительные расстояния.

Нюфыч: первые впечатления

Когда его вынесли на перрон, мы оба слегка офигели: он был большим. Нет, БОЛЬШИМ! Чего уж там, он был огромным! Настолько, что мы решили не рисковать и не пытаться донести его от вокзала до квартиры на руках, а заказать такси, хотя расстояние там было не слишком–то большим.

Когда мы впустили его в квартиру, он деловито обнюхал все имеющиеся в наличии помещения, затем уединился в самой большой комнате и сделал там лужу. Мы были готовы к этому, тряпки–пелёнки, моющее средство были в наличии, поэтому трагедией это не стало. Через некоторое время он зашёл в комнату поменьше, служившую нам спальней и отметился там внушительных размеров кучей. И туда, и туда подложили пелёнки.

Эти две локации станут для щенка туалетом на ближайшие несколько месяцев — пока не будут проставлены все прививки и не сформируется иммунитет, заводчица строго–настрого запретила выгуливать его на улице. Я никогда не мыл полы столь тщательно и часто, как в этот период 🙂

Зато в нашем доме стало как–то теплее и ламповее.

Щенок рос и развивался, а мы познавали премудрости содержания собак в домашних условиях: найти подходящий корм в нашем маленьком городе оказалось целым квестом — нужно знать человека, который знает человека… Блин, мне %РОСКОМНАДЗОР% в особо крупных достать проще было бы, чем этот корм в первый раз 🙂

Через некоторое время нам разрешили его выгуливать, запретив ему ходить по лестницам. Не помню уже, как там точно, но сначала ему нельзя вообще (нужно носить эту тушку в 25–30 кг на руках), потом можно вниз, но нельзя вверх — или наоборот.

По словам нашей заводчицы, важнейшей задачей первого года было «поставить его на лапки» — обеспечить адекватное развитие конечностей. Здесь вышло некоторое непонимание: она сказала, что для этого его нужно выгуливать каждый день так, чтобы он проходил пару километров, но память меня подвела, и коварно подсунула цифру 7.

И вот, каждый день мы вставали утром и шли на расположенную неподалёку от дома дамбу, чтобы намотать эти самые семь километров. Значительную часть своей профессиональной психологической подготовки я получил во время этих прогулок, слушая профильные учебники.

Как и у всякой другой дамбы, недалеко от этой были несколько «озёр» (на самом деле — больших луж). «Плавать!» — сказала нам заводчица, и я поплыл. Первый раз я заподозрил что–то неладное, когда Скиннер (так мы его зовём дома, пафосное Бен Ами–Лон как–то не прижилось) отказался лезть в воду. Тоже мне «водолаз» (кстати, это ошибка — называть ньюфов водолазами, московский водолаз — это отдельная экспериментальная порода, созданная на основе, в т.ч. и ньюфаундлендов). Я полез в лужу, чтобы показать ему пример, но и это не возымело никакого эффекта.

Наконец, я принудительно затащил его за собой в воду, и он попыл… ровно до меня, чтобы взгромоздиться своими когтистыми лапищами мне на голову и попытаться меня утопить. Собака–спасатель, да 🙂

Шло время, Скиннер взрослел, обучался, развивался. У нас изменились жизненные обстоятельства, и мы вынуждены были переехать во Владивосток в квартиру моей матери.

Кошмар соседей — 6 собак в городской квартире

Когда–то давно, незадолго до моего отъезда из родительского дома, отец, который ещё жил с нами в то время, притащил домой щенка. Воспитывал он его «по–понятиям» (как и меня, впрочем, лол), в результате чего из прекрасной дворняги, имеющей отличные охотничьи задатки, вырос трусливо–агрессивный неуправляемый кобель.

И жил этот кобель в той квартире с остатками семьи — моими матерью и сестрой довольно долго. У них был свой — неидеальный, но привычный жизненный уклад, в который и собака была вписана до какой–то степени. Ничто не предвещало.

И вот, однажды, гуляя по лесу, сестра находит замерзающий выводок из пяти щенков. Выброшенные кем–то, голодные, уставшие и медленно умирающие на холодном мартовском воздухе, они пищали из последних своих щенячьих сил… В общем, через некоторое время, потребовавшееся на транспортировку, они оказались в той самой квартире. Была одна собака — стало шесть.

Сестра ухаживала за ними, кормила из бутылочки, делала всё то же, что и я в своё время, только в пятикратном размере.

К моменту нашего приезда четверых уже раздали будущим хозяевам, в доме остался один щенок — Альфа, которую сестра решила оставить себе.

Альфа со Скиннером очень сдружились, а старый кобель, Блэк, не принял нашего Ньюфа. Пришлось их разделить физически: ньюф жил в нашей комнате, Блэк и Альфа заняли остальную квартиру. Хотя есть и альтернативное объяснение: Скиннер очень любил играть с Альфой в подвижные игры, а при его размерах подобного рода активности могут привести к тотальному разрушению обстановки.

Насколько я знаю, ньюфаундленды не слишком требовательны к пространству, их выводили, чтобы брать с собой на рыбалку, и в тесных лодках особо разгуляться их предкам было явно негде, но ощущение того, что я очень сильно накосячил перед собакеным в том, что ему пришлось жить в закрытой комнате (разумеется, с балконом, кондиционером и регулярными прогулками на улице, этого никто не отменял), не покидает меня до сих пор.

Скиннеру к этому времени исполнилось уже месяцев 8, и мы решили отдать его на дрессировку. Ну, как отдать, — ходить с ним вместе, ибо, как сказала наш кинолог, дрессура — это научение хозяина — в первую очередь, и уже только потом — работа с питомцем.

На дрессуру рекомендовали брать корм в качестве поощрения. Скиннер за корм работать отказывался наотрез. Голодные дни не помогали. Пришлось делать специальные смеси из говяжьего сердца, хлеба, всё того же корма и селёдки. Вот за это вознаграждение он был готов делать всё, что от него требовалось, и даже немного больше.

Профессиональное самоопределение

Изначально были планы сделать Скиннера собакой–терапевтом. Но что–то мы упустили в его воспитании, и он вырос слишком уж любвеобильным: он не может просто сидеть рядом с незнакомым человеком — эмоции зашкаливают, он прыгает, лижется, мажет своими слюнями и всячески провоцирует на взаимодействие. В то время, как сертифицированное для терапии животное спокойно и вступает в контакт по приглашению дрессировщика / терапевта.

Сделать из него собаку–спасателя на воде (рабочее предназначение современных ньюфаундлендов) тоже не получилось: в отличие от большинства своих собратьев, он не любит купаться, предпочитая красиво ходить по берегу и ждать, когда заброшенная хозяином в воду игрушка приплывёт сама.

Хотя, чего я зря на Скиннера наговариваю?! Всё дело в том, что мы — слишком ленивые и инфантильные хозяева, чтобы воспитать рабочую собаку. Кроме того, на эмоциональном уровне основным желанием было получить большую любящую всё живое тумбочку, её мы и получили 🙂

А что насчёт влияния на психическое здоровье

Поскольку в нашей маленькой семье единственным психически здоровым существом является Нюфыч (у меня что–то из F2X, у Кристины — ПРЛка), вопрос о влиянии проживания с собакой на состояние психики для нас очень актуален.

Могу сказать однозначно: оно, это самое влияние, есть. Во–первых, собака заставляет выходить из дома. Если бы не Скиннер, мы оба бы стали классическими хиккимори, которые просто не покидали бы пределов жилища.

Во–вторых, наличие Скиннера придаёт нашему существованию хоть какой–то смысл. Мы давно бы уже выпилились — оба сразу или по отдельности, благо порывов сделать это с обеих сторон за время, которое с нами живёт Скиннер, было достаточно у обоих. Но если раньше тормозов толком не было (отсюда и попытки %РОСКОМНАДЗОРА% в анамнезе), то теперь сразу возникает вопрос: а что будет с Нюфом? И приходится как–то искать способы совладания с аффектом, чтобы разрулить ситуацию. А там обычно и само желание проходит.

В–третьих, Скиннер стимулирует нас социализироваться. Походы в ветеринарные клиники, поиск подходящего корма, контакт с другими собачниками в поиске партнёра для игр, написание постов  — всего этого не было бы, если бы в нашей жизни не было Ньюфа.

Мы часто между собой говорим, что, если бы не Скиннер, мы бы расстались и выпилились. Лично для меня вопрос только один — в каком порядке это бы произошло. А так — мы живём, часто просто из чувства ответственности перед существом, которое приручили. Мы даже немного социально развиваемся — купили (и продали) автомобиль (ради Нюфа, чтобы возить его на море, без него нам машина не нужна), переехали в пригород (опять же, чтобы Нюфу было удобно по лесу и пляжу гулять, сами бы, вероятнее всего, так и сидели бы в спальном районе).

Опять же, какая–никакая физическая активность есть в нашей жизни благодаря Нюфу. А что, попробуйте удержать на гололёде 75–килограммовую лошадь, которая рвётся играть во–о–о–о–о–н с той маленькой бoлонкой, хозяйка которой уже изошлась в истерике, видя этот порыв нежности и дружелюбия! Опять же, по лесу носиться с ним приходится, чего бы я уж точно не делал.

Ну, и, конечно, все мы взрослые люди и понимаем, что во всём этом есть какие–то элементы (только ли элементы) проекции нереализованных родительских чувств на животное, да. Но я для себя решил, что мне лучше не размножаться (сделаю свой вклад в улучшение генофонда человечества), лучше уж буду разводить ньюфов — они гораздо эстетичнее людей, да и мою шизу точно не унаследуют.

Литература

1. Fine, Aubrey H. Handbook on animal–assisted therapy : foundations and guidelines for animal–assisted interventions. London: Elsevier/Academic Press, 2015. Print.

2. Undine E. Lang, Joanna B. Jansen, Florian Wertenauer, Juergen Gallinat, Michael A. Rapp, Reduced anxiety during dog assisted interviews in acute schizophrenic patients, European Journal of Integrative Medicine, Volume 2, Issue 3, 2010, Pages 123–127, ISSN 1876–3820, https://doi.org/10.1016/j.eujim.2010.07.002.

3. Nathans–Barel I, Feldman P, Berger B, Modai I, Silver H: Animal–Assisted Therapy Ameliorates Anhedonia in Schizophrenia Patients. Psychother Psychosom 2005;74:31–35. doi: 10.1159/000082024

4. The Effects of Animal–Assisted Therapy on Anxiety Ratings of Hospitalized Psychiatric Patients, Sandra B. Barker and Kathryn S. Dawson, Psychiatric Services 1998 49 : 6, 797–801

5. Walsh, P. G., Mertin, P. G., Verlander, D. F. and Pollard, C. F. (1995), The effects of a ‘pets as therapy’ dog on persons with dementia in a psychiatric ward. Australian Occupational Therapy Journal, 42: 161–166. doi: 10.1111/j.1440–1630.1995.tb01331.x

6. Villalta–Gil, V., Roca, M., Gonzalez, N., Domènec, E., Cuca, … Escanilla, A. (2009). Dog–Assisted Therapy in the Treatment of Chronic Schizophrenia Inpatients. Anthrozoös, 22(2), 149–159. doi:10.2752/175303709×434176

7. Menna, L. F., Santaniello, A., Gerardi, F., Di Maggio, A., & Milan, G. (2015). Evaluation of the efficacy of animal–assisted therapy based on the reality orientation therapy protocol in Alzheimer’s disease patients: a pilot study. Psychogeriatrics, 16(4), 240–246. doi:10.1111/psyg.12145

8. Hoagwood, K. E., Acri, M., Morrissey, M., & Peth–Pierce, R. (2016). Animal–assisted therapies for youth with or at risk for mental health problems: A systematic review. Applied Developmental Science, 21(1), 1–13. doi:10.1080/10888691.2015.1134267

9. Ein, N., Li, L., & Vickers, K. (2018). The effect of pet therapy on the physiological and subjective stress response: A meta–analysis. Stress and Health. doi:10.1002/smi.2812

10. Creagan, E. T., Bauer, B. A., Thomley, B. S., & Borg, J. M. (2015). Animal–assisted therapy at Mayo Clinic: The time is now. Complementary Therapies in Clinical Practice, 21(2), 101–104. doi:10.1016/j.ctcp.2015.03.002

11. Nimer, J., & Lundahl, B. (2007). Animal–Assisted Therapy: A Meta–Analysis. Anthrozoös, 20(3), 225–238. doi:10.2752/089279307×224773

12. HARPER, Carl. Animal Assisted Therapy: The Role of Dogs as a Therapeutic Intervention. Medical Research Archives, [S.l.], v. 5, n. 4, apr. 2017. ISSN 2375–1924. Available at: < https://www.journals.ke–i.org/index.php/mra/article/view/1116 >

13. Sollami A, Gianferrari E, Alfieri M, Artioli G, Taffurelli C. Pet therapy: an effective strategy to care for the elderly? An experimental study in a nursing home. ABM [Internet]. 19Apr.2017 [cited 27Nov.2018];88(1 –S):25–1.

14. MOTOMURA, N., YAGI, T., & OHYAMA, H. (2004). Animal assisted therapy for people with dementia. Psychogeriatrics, 4(2), 40–42. doi:10.1111/j.1479–8301.2004.00062.x

15. Cherniack, E. P., & Cherniack, A. R. (2014). The Benefit of Pets and Animal–Assisted Therapy to the Health of Older Individuals. Current Gerontology and Geriatrics Research, 2014, 1–9. doi:10.1155/2014/623203

16. Maujean, A., Pepping, C. A., & Kendall, E. (2015). A Systematic Review of Randomized Controlled Trials of Animal–Assisted Therapy on Psychosocial Outcomes. Anthrozoös, 28(1), 23–36. doi:10.2752/089279315×14129350721812