Ненависть к себе и ощущение собственной недостаточности

Ненависть к себе и ощущение собственной недостаточности — достаточно сложные феномены. Частично они могут быть редуцированы с использованием рационализаций в духе КПТ: 

«я не буду себя корить за то, что провалил дедлайн, ведь это заставит меня тревожиться и грустить, а я в этом состоянии работаю хуже».

Но, увы, лишь частично. 

Обычно это работает с теми проблемами, о которых человек ранее просто не задумывался: ведь если нечто решается таким простым рассуждением, и субъект заморочился тем, чтобы вообще обратить внимание на феномен, то вряд ли оно продержится достаточно долго, чтобы стать проблемой.

Сложнее становится, когда оказывается, что наш лирический герой склонен к рефлексии и анализу контекста: если это ещё и сочетается с достаточно высоким уровнем тревожности и хорошими умственными способностями, то таких нерасмотренных (по каким-то причинам), но неприятных явлений, которые можно было бы вот так просто преодолеть, просто не остаётся.

Они устраняются сразу (или почти сразу) после того, как вообще появились.

Остальное же так просто не убирается.

К сожалению, это один из тех часто встречающихся в терапии случаев, когда проблема и её решение лежат в совершенно отличных друг от друга контекстах: первое — это некое ощущение, отношение и оценка (собственно, ненависть к себе), второе — имеет иную природу.

Несмотря на то, что идея «как-то, — например, волевым решением, — изменить оценку себя и отношение к себе» может даже показаться логичной, такой подход обречён на провал в средне- и долгосрочной перспективе (наивный волюнтаризм вообще не очень-то работает).

У тех, кто способен длительно поддерживать позитивную оценку себя (и положительное отношение к себе), просто не возникает подобных задач, а те, у кого они появляются, не очень-то способны жить, чувствовать и оценивать себя иначе.

Есть только одно средство борьбы с указанными явлениями, обладающее приемлемой эффективностью: проживание опыта успешного достижения поставленных эмоционально значимых целей. 

Причём важны все аспекты:

1. Если цель не является эмоционально значимой, способ работать не будет. Многим, наверное, знаком такой сценарий диалога:

— Я ничего не могу, у меня ничего не получается, я ничтожество. 
— Ну как ничего?! Вон, смотри, ты самостоятельно посрал, а ещё в детстве шнурки завязывать научился, да и мне ноешь без посторонней помощи.

Если вы были в такой ситуации на стороне обратившегося за поддержкой, вероятно, вы представляете насколько фрустрирующим, раздражающим и далёким от того, что возможно было бы воспринять как помощь, является подобный опыт.

А всё почему? Потому, что туда, где требуется достижение именно значимой (для самого обратившегося) цели, КПТ-шник некто пытается засунуть иную, незначимую, тривиально достижимую на текущем уровне функционирования субъекта.

Да ещё и утверждает, что это не он бессердечная сволочь, а у жалующегося на проблемы когнитивные искажения 🙂

2. Если цель не является поставленной, то есть нечто сделано, но сделано случайно, как побочный результат других процессов, то опереться на такой опыт не получится: он не даст возможности атрибутировать успех к себе и своим свойствам («мне просто повезло», «оно случайно вышло» и тому подобные возражения), а значит — не сможет стать основанием для пересмотра оценок субъектом самого себя.

3. Если цель просто не была достигнута, то вообще не имеет смысла рассматривать данный опыт как нечто, способное внести прямой вклад в отказ человека от того, чтобы себя ненавидеть. Более того, достижение цели должно быть реальным, без «злых джиннов» и «фарисейских трюков» в духе «ты же всегда хотела заниматься боевыми искусствами, вот теперь муж тебя бьёт, твоё желание сбылось».

4. Наконец, если цель была поставлена, наделена эмоциональной значимостью, была успешно достигнута (и ничто из связанного с ней не было обесценено в процессе), однако всё это произошло в мире фантазий, описываемый здесь способ работать не будет.

Опыт, обладающий целевыми характеристиками, требуется не представить, не нафантазировать, не нагаллюцинировать, а именно актуально пережить: на таких уровнях напряжения, при которых можно говорить о том, что человек себя ненавидит, различные «письма обидчику», «практики мысленного перепроживания» и «символические отыгрывания» уже не работают.

Паранойя не даёт поверить в происходящее, и правильно делает: фантазии и моделирование — прекрасные штуки, которые можно даже использовать, чтобы способствовать возникновению и проживанию целевого опыта, но ими невозможно его заменить.

Хуже того, часто у людей, травмированных настолько, чтобы по-настоящему себя ненавидеть, попытки заместить реальное удовлетворение терапевтическими эрзацами вызывают либо гнев (в хорошем случае), либо декомпенсацию (что намного хуже).

То есть всё довольно грустно: для того, чтобы перестать себя ненавидеть и считать себя «недостаточным», — на самом деле перестать, а не просто научиться хорошо делать вид, что этого нет, — нужно получить нечто, как правило недоступное тому, у кого такие проблемы вообще могут возникнуть (ведь если бы оно было доступно, проблема бы не просуществовала достаточно долго).

Обычно в контексте рассмотрения ненависти к себе и переживания субъектом собственной недостаточности принято упоминать близкие отношения, но они учтены описанным выше механизмом — как только отношения становятся эмоционально значимой целью, они попадают в его зону действия, а до этого момента они не особенно-то помогут. 

В этом смысле действительно работающие подходы, к сожалению противоречат мейнстримному психологическому нарративу: если человеку не нравится что-то, наиболее терапевтически полезным будет перестать испытывать на себе влияние этой штуки (а не «принять» и «смириться»). 

Если же он переживает фрустрацию, наиболее эффективным будет удовлетворение соответствующих потребностей. 

Увы, это не всегда возможно, но стремиться целесообразно именно к таким интервенциям.