Психопросвещение —один из видов активности мозгоправов, направленный на улучшение понимания пациентом того, что, как и почему с ним происходит.
Психопросвещение может неплохо повысить комплаенс — готовность пациента следовать указаниям врача, рассказывать ему о своих симптомах (в психиатрии это целая проблема — попробуете ради интереса разговорить человека, страдающего параноидной шизофренией, до такой степени, чтобы он признался, что слышит голоса), соблюдать режим и проявлять прочую активность для своего излечения.
Логично, ведь если ты понимаешь, что и зачем делает врач, то согласиться в этом участвовать проще, чем когда он просто говорит: «Пей галоперидол, потому что я врач».
Вообще, за те несколько лет, которые я пребываю в psy-индустрии, у меня сложилось представление о том, что лучшее лечение, которое может предоставить психиатр / психотерапевт / медицинский психолог — это не просто набор указаний и назначений, а обучение пациента некоторому подмножеству тех навыков и знаний, которые имеет сам специалист.
Разумеется, это не означает, что психиатр должен из каждого шизофреника сделать второго Шталя, а психолог / психотерапевт прокачать его до уровня когнитивно-поведенческого терапевта. Но дать знания и навыки, необходимые для того, чтобы пациент при обострении голосов смог самостоятельно повысить себе дозу нейролептика, а при проявлении тревоги — разобраться со своими автоматическими мыслями, на мой взгляд, должен каждый мозгоправ.
Это не так сложно, как кажется: пациенту нет необходимости осваивать полный курс всех медицинских дисциплин, ему достаточно небольшого кусочка, который относится к нему лично, учитывает его индивидуальные особенности и позволяет управлять процессом лечения и реабилитации более осознанно.
Основной мой аргумент в пользу этого тезиса достаточно прост: в реальных условиях ни один мозгоправ (независимо от того, какая у него специализация — психолог он, психиатр или психотерапевт) не будет с пациентом в режиме 24 / 7. А болезнь — будет.
И если больной обладает неким минимальным набором знаний, который, например, позволяет ему понять, что когда спецслужбы совсем озвереют в своей слежке, то вместо 400 мг. кветиапина следует принять 600 (разумеется, сам препарат, равно как и диапазон допустимых дозировок, подбирает врач), то приступ будет купирован на ранней стадии, а это всегда лучше, чем устранение последствий post factum.
А Беки (оба, и отец, и дочь) прямо говорят о том, что лучший исход КПТ — это когда пациент осваивает необходимый объём знаний и навыков, чтобы стать самому себе когнитивно-поведенческим терапевтом.
Но, может быть, это всё мои домыслы, и психопросвещение — напрасная трата времени и денег? Может быть, действительно шизофреники не способны освоить даже малейший объем специализированных знаний, и нет смысла им что-то рассказывать?
Мета-исследование (N=5142) показывает, что это не так: психопросвещение достоверно снижает риск рецидива шизофрении (на 70%), повышает комплаенс (точнее, снижает на 52% риск его отсутствия) и улучшает социальную адаптацию / качество жизни. А ещё (и это немаловажно в наш век коммерциализации медицины и попыток внедрения клиенто-ориентированного подхода) оно повышает удовлетворённость пациентов оказываемыми услугами по улучшению душевного здоровья.
Что почитать:
1. Джудит Бек «Когнитивная терапия. Полное руководство».
Виталий Лобанов
Достаточно скептически относится к психологии и смежным дисциплинам, искренне считая, что имеет на это все основания.
Не имеет определённой профессиональной принадлежности, одинаково не доверяя гештальтистам, КПТ-шникам, психоаналитикам и даже бихевиористам. Однако в работе считает возможным использование наработок из любых (ну, может быть, кроме совсем уж эзотерических) направлений.
Имеет опыт пребывания в психиатрическом стационаре, с последующим самостоятельным преодолением последствий этого самого опыта. Работает онлайн, иногда пишет довольно упоротые тексты на этом сайте.
Запись на консультацию к Виталию доступна по ссылке: bootandpencil.com/schedule-appointment/