Одна из самых примечательных и по-своему забавных вещей в психологической работе, с которыми мне приходилось сталкиваться (и самому, и в качестве внешнего наблюдателя) — это ответ на вопрос «ну вот, я всё понимаю, но ничего не меняется, что делать-то?».
Часто этот вопрос сопровождается довольно сильной «эмоциональной заряженностью», ощущается как имеющий высокую значимость и требующий немедленного ответа.
А «забавно» в нём то, что ответа на него всегда либо «ещё нет», либо он «уже не нужен». На первой стадии это вызывает фрустрацию, на второй ощущение лёгкого недоумения, а иногда — даже разочарования.
Конечно, по этому поводу в литературе существуют разные мнения, и в рамках некоторых директивных (или около того) подходов предлагаются даже какие-то ответы или вполне чёткие и конкретные алгоритмы их поиска, но я ни разу не видел, чтобы они работали.
Временный эффект — давали, основой для продолжения взаимодействия — являлись, поводом для конфронтации — были. А вот чтобы работали — не видел (не утверждаю, что так не бывает, просто делюсь наблюдениями).
Все успешные кейсы психологической работы (разрешение каких-то своих проблем, а также те изменения в других, свидетелем / соучастником которых мне доводилось выступать) до однообразия похожи: в какой-то момент вопрос просто теряет актуальность для человека.
Боб пришёл с запросом «хочу меньше злиться на коллег по проекту», Боб долго работал и построил десяток моделей, одна из которых по-настоящему «зашла», обладая сильным «эмоциональным резонансом», хорошими объяснительными свойствами и достаточной прогностической силой. Боб молодец.
Но станет ли он, осознав, что «на самом деле злится на свою мать» меньше триггерится от тупости и косности людей, с которыми ему приходится работать?
Может быть, но у меня нет ни эмпирических свидетельств в пользу такого представления, ни теоретических представлений, которые бы одновременно казались мне достаточно убедительными и давали бы утвердительный ответ.
В лучшем случае Боб просто перестанет задумываться об этом. Не в том смысле, что подавлять свой гнев, запрещая себе «негативные мысли».
А примерно в том же смысле, в котором он никогда не задумывался о соотношения стадии разложения туши и видового разнообразия населяющих её насекомых (вполне себе легитимная и актуальная задача из области криминалистики, кстати): ему просто это не надо.
Вот так: «вчера» это было тем, что побудило Боба потратить время и деньги на психолога, а «сегодня» — просто не надо, потеряло актуальность.
Кажется, реальная терапия не даёт катарсиса, а сам катарсис — признак того, что работы ещё очень и очень много.
Наверное, это можно назвать одной (из очень многих) причин сопротивления: надеяться на чудесный катарсис гораздо приятнее, нежели ждать, пока «надоест об этом думать»; «освобождение» как одномоментный акт слишком привлекательно, чтобы отказаться от надежды его пережить.
Виталий Лобанов
Достаточно скептически относится к психологии и смежным дисциплинам, искренне считая, что имеет на это все основания.
Не имеет определённой профессиональной принадлежности, одинаково не доверяя гештальтистам, КПТ-шникам, психоаналитикам и даже бихевиористам. Однако в работе считает возможным использование наработок из любых (ну, может быть, кроме совсем уж эзотерических) направлений.
Имеет опыт пребывания в психиатрическом стационаре, с последующим самостоятельным преодолением последствий этого самого опыта. Работает онлайн, иногда пишет довольно упоротые тексты на этом сайте.
Запись на консультацию к Виталию доступна по ссылке: bootandpencil.com/schedule-appointment/