Достаточно сложно разграничить эти два понятия, хотя порой приходится встречать странное мнение, согласно которому первое имеет очень мало общего со вторым.
Если пытаться провести некоторое сущностное различение, вероятно, можно утверждать, что забота предполагает достаточно высокую степень учёта интересов (в т.ч. субъективных предпочтений), в то время как насилие можно прекрасно делать и без этого.
Если мне нужна доза (давайте представим, что я, например, алкоголик), и собеседник, услышав об этом, предлагает некие свои ресурсы для её получения, то это — забота.
Просто потому, что на прямое выражение потребности он не просто декларирует намерение мне помочь, он актуально что-то делает в соответствии с этой декларацией.
Однако если он в ответ на мою реплику о том, что доза нужна, начинает мне читать лекции о недопустимости [к примеру] пьянства, тащить в рехаб / вытрезвитель или иными средствами «причинять добро», это насилие. Насилие, и ничего больше.
Возможно, кто-то возмутится: «Но во втором случае тебе жизнь спасают, дурень!». Я же просто спрошу: а мне оно нафига?
Было бы глупо [и в общем случае — неверно] утверждать, что «насилие — это плохо». В литературе (не только клинической) описаны случаи насилия, последствия которого вполне укладывались в представления насильника или его референтной группы о хорошем.
Ну, там «Вася перестал колоться коноплёй по подъездам и стал Великим УчОным» или «чукчей загнали из тундры в трехэтажки» и прочее.
Более того, если порыться в памяти, можно найти даже более интересные примеры, в которых насилие было настолько эффективным, что насилуемому достаточно эффективно были вдолблены представления о прекрасном насилующего («Слава Великой Капиталистической Партии и лично Верховному Шаману, построившему этот лагерь для нас»).
Иногда публике это даже кажется «милым»: вчерашний дикарь / маргинал / отщепенец благодарит «спасателя» за «спасение», прям вот до приторности инстаграмно.
Мы, люди, вообще довольно изобретательны в вопросах подавления себя и подобных себе. Если в чём-то средний обыватель и компетентен, то в таких (и смежных) штуках.
Поэтому конструкцию «это для твоего же блага» у меня не получается воспринимать иначе как попытку выебать не только тело, но и душу, лишить остатков субъектности («ценности отношения, если вдруг тут есть любители Франкла»).
Когда я слышу «Я о тебе беспокоюсь», мне уже давно не хочется умиляться или радоваться собственной важности для Другого. Автоматический ответ на эту фразу: «Беспокоишься — пей транки. Не перекладывай, сука, на меня свою тревогу».
Могу представить возражения с апелляцией к попыткам построить универсальную этику и навязать правильное добро.
Навязать, разумеется, под эгидой заботы: если уж не напрямую об оппоненте, то хотя бы о его окружении в некоторой ε-окрестности.
Простая эвристика вида «если о тебе заботятся, значит, тебя хотят либо сожрать, либо выебать (и хорошо, если речь просто о сексе)», на мой вкус, вполне достаточна для большинства повседневных применений.
Забота без насилия (хотя бы на первом уровне меты) встречается редко: настолько редко, что вряд ли чаще, чем насилие, не прикрываемое заботой.
Виталий Лобанов
Достаточно скептически относится к психологии и смежным дисциплинам, искренне считая, что имеет на это все основания.
Не имеет определённой профессиональной принадлежности, одинаково не доверяя гештальтистам, КПТ-шникам, психоаналитикам и даже бихевиористам. Однако в работе считает возможным использование наработок из любых (ну, может быть, кроме совсем уж эзотерических) направлений.
Имеет опыт пребывания в психиатрическом стационаре, с последующим самостоятельным преодолением последствий этого самого опыта. Работает онлайн, иногда пишет довольно упоротые тексты на этом сайте.
Запись на консультацию к Виталию доступна по ссылке: bootandpencil.com/schedule-appointment/