Сразу скажу, что не отношу себя ни к буддистам ни даже к буддологам, и на всю изложенную далее историю смотрю с позиции обывателя, сидящего в своём ограниченном культурном контексте.
И в рамках присутствующего там дискурса я довольно часто сталкиваюсь с не совсем верным (и, — давайте уж прямо, — не совсем честным) способом расстановки акцентов.
История о Будде, изложенная в «Буддачарите» и переведённая (в одном из самых популярных изложений) Бальмонтом, неплохо матчится с общим нарративом, достаточно хорошо укоренившимся в массовой культуре: дескать, жил некогда царевич, всё у него было ОК, но вышел за пределы дворца, увидел, что не у всех так, да охренел.
Потом долго-долго страдал, потом задумался, что не надо, перестал, придумал половинчатость (ой, простите, «срединный путь») и просветлился (что бы это ни значило).
Нормальная такая история, интересная, поучительная (наверное).
Вот только один вопрос: какого, собственно, хрена характер поучений сводится к одному из двух положений. Либо к «садись под дерево и уходи в половинчатость», либо к «без страданий нет просветления» (второе, кажется, чуть реже встречается, но всё же)?
Почему так?
Почему не говорится о самом главном: о том, что для того, чтобы к сороковнику достичь «просветления» (некоторые знакомые труёвые буддисты не любят это слово, поэтому в кавычках), надо чтобы на начальном этапе всё было ОК.
Вот — то ценное в мифе, что делает его актуальным даже для тех, кто не верит в него. Вот та «мораль», ради которой имеет смысл хранить историю в «коллективном бессознательном».
Посмотрите сами:
<Забота о физических потребностях, «доглаженность», принятие> И вот он помещен в дворец роскошный, Его постель — вся в яхонтах она, Цари Небес, златистыми руками, Стеблистыми руками, в четырёх Местах, где ножки, ложе закрепили. Меж тем в пространстве Дэвы, ухватив Цветистые, как яхонт, балдахины, Запели песни, хор — зовущий хор, Чтоб укрепить его в свершеньях правых.
<А вот тут про весьма здоровую социализацию в дружественной атмосфере> Оружье бранное дремало, Недуги скрылись, и повсюду Лишь были дружба и любовь, Взаимно нежа наслажденье, Без оскверняющих желаний Все соблюдали справедливость, И был не слышен звон монет. И все, кто мог, давали щедро.
Не, кусок со страданиями тоже важен, а срединность — некий способ интеграции различного опыта (кто там вспомнил про расщеплённые репрезентации?), спору нет!
Вот только непонятно, почему форсятся именно эти два аспекта, которые (особенно первый) и без всяких дополнительных усилий в медиапространстве прекрасно себе реализуются?
«Старайся делать хорошо, плохо само получится» (или — более метафорично — «энтропия сама будет расти, не надо ей помогать»). В том смысле, что сложно отыскать достаточно большую группу людей, не сталкивавшихся со страданиями.
Равно как и непросто будет найти того, кто никогда не был вынужден идти на неприятные уступки («компромиссы»): всесильных нет, а самоподавление всё же возможно лишь до конечного предела.
Эти штуки и так работают, их не нужно навязывать.
А вот забота в ранней истории, корректное отношение к ребёнку (не как к еде, сюрпрайз!), некий уровень дружественности окружения при первичной и вторичной социализации — это то, что «не растёт на деревьях само по себе».
Это те явления, которые требуют предметной и осознанной культивации, это те паттерны, которые не рождаются сами по себе из контекста логикой его изменения, это действия по локальному снижению энтропии, и именно такие штуки, кмк, нуждаются в рекламе и пропаганде.
Так почему акценты ставятся не так? Почему не «чувак, у тебя в основе паттернов когнитивного / эмоционального процессинга шаблоны пиздеца, поэтому тебе уже пиздец (просто по факту)?», а «садись под дерево и страдай»?
И я не о буддистах и буддистских традициях (там просто не шарю), я именно о широком, откровенно профанном употреблении этой истории?
Неужели дело лишь в том, что людям страшно контактировать с беспомощностью, и чтобы избежать этого контакта, они готовы отказаться от того, что вообще составляет цель и смысл транзакции, в рамках которой происходит отказ?
Виталий Лобанов
Достаточно скептически относится к психологии и смежным дисциплинам, искренне считая, что имеет на это все основания.
Не имеет определённой профессиональной принадлежности, одинаково не доверяя гештальтистам, КПТ-шникам, психоаналитикам и даже бихевиористам. Однако в работе считает возможным использование наработок из любых (ну, может быть, кроме совсем уж эзотерических) направлений.
Имеет опыт пребывания в психиатрическом стационаре, с последующим самостоятельным преодолением последствий этого самого опыта. Работает онлайн, иногда пишет довольно упоротые тексты на этом сайте.
Запись на консультацию к Виталию доступна по ссылке: bootandpencil.com/schedule-appointment/