Психологические защиты (для самых маленьких)

Привет, читатель!

Меня тут попросили сделать описание психологических защит простыми и понятными словами, да ещё и с примерами. И, раз уж всё равно мне придётся над этим думать, почему бы не сделать из этого пост?

Сознательное и бессознательное

Начнём мы, по традиции, с самого начала. Нашу психику условно можно поделить на две неравные области: область осознаваемого («сознательного») и область бессознательного. Чем они отличаются? Вы не поверите!

В область сознательного входит то, что мы осознаём. Ну, или, по крайней мере, сможем осознать. Например, «я хочу съесть этот апельсин потому, что он большой и свежий, а я голоден и люблю апельсины».

В область бессознательного входит то, чего мы не осознаём. Например, «я хочу вступить в сексуальную связь со своей матерью, поэтому перебрал уже 100500 девушек, которые в чём-то на неё похожи, но никак не могу получить удовлетворение».

Человек из первого примера прекрасно понимает, что хочет апельсин, и может назвать причину. Во втором случае всё не так. Он не понимает, что происходит. Он просто «ищет свою девушку, но ему не везёт, ибо все бабы – дуры». Потому, что бессознательное.

Оно толкает нас смутными импульсами. Оно даже меняет нашу мотивацию, порой заставляя творить откровенную фигню. Мы послушно идём, не понимая, почему такие разумные и классные люди, как мы, попадают в столь нелепые ситуации.

Следует сказать, что бессознательное далеко не обязательно деструктивно. Но мы будем рассматривать именно патологии, ибо такова наша задача.

Бессознательное — очень классная штука. Это наше эволюционное преимущество. Без него мы бы не смогли быть тем, чем являемся, но это — тема другого поста. Здесь важно понять две вещи. Во-первых, в нашей психике постоянно происходит куча всякого разного, о чём мы не имеем ни малейшего понятия. Во-вторых, оно вполне себе способно вместить весь тот мусор, который в него падает. И сбои даёт лишь иногда.

Что такое психологические защиты

Теперь, имея представление о том, что такое бессознательное, можно поговорить о защитах. Вообще, те механизмы, которые Фрейд назвал защитами, таковыми не являются. Но термин устоялся. Да и сказать, что патриарх психоанализа совсем уж ошибся, нельзя.

Изначально предполагалось, что механизмы психологической защиты личности, позволяют убрать некие травмирующие воспоминания, чувства, влечения и т.п. из области сознательного в область бессознательного.

Например, девочка, которую в детстве насиловал отец, может не помнить этих эпизодов. Она будет «странной», у неё будет куча заморочек с мужчинами. Возможно она будет бухать или сидеть на веществах. Но помнить о том, как отец вводил в неё свой половой член, она не будет. Это называется «вытеснением».

Позже психоаналитики и представители психодинамической школы (которая мне наиболее симпатична) пришли к пониманию того, что психологические защиты — это, вообще говоря, стандартные механизмы обработки информации, поступающей в мозг. Просто иногда они могут убрать нечто из области сознательного в область бессознательного. Порой — нечто такое, что (на долгосрочной перспективе), возможно, было бы лучше не убирать.

Вообще, существует множество классификаций психологических защит. Мне больше всего нравится разделять их на те, которые делают объект (травмирующее воспоминание, переживание и т.п.) недоступным — вытеснение, отрицание, конверсия, etc. И те, которые делают его не таким ужасным — сексуализация, поворот против себя и т.п.

Вообще, защиты — классная штука! Они убирают те переживания, которые психика не способна интегрировать («переварить») подальше. Это позволяет человеку относительно нормально функционировать дальше. Что плохого в том, что некто забудет, как ему нахамили в автобусе?

Если они хорошие, зачем их анализировать?

Почему же мозгоправы всех видов и мастей так любят копаться в защитах? Во-первых, потому, что иногда то, что убрано из области сознательного, продолжает жить и мешать в бессознательном.

Мальчик, который злится на то, что мать не уделяла ему внимания, вырос и стал избивать женщин. Он не переживёт осознание этого. Услужливые защитные механизмы видоизменяют его ощущения — теперь он не злится и не обижается на мать. Но, ВНЕЗАПНО, все окружающие леди становятся в его глазах *лядями.

Во-вторых, защиты порой работают неадекватно. Ялом, например, выводит гипотезу объяснения шизофрении как чрезмерную работу защит от страха смерти. Гомосексуалист, воспитанный в среде гомофобии вполне может стать параноиком. Он будет считать, что Мировой Педерастический Комитет следит за его пятой точкой, желая заполучить её в свои цепкие лапки.

Сама мысль о том, что он — «гомик» (тут специально взят уничижительный термин, как цитата), ему, воспитанному в обществе, где однополая любовь — табу, кажется ужасной и невозможной. И защиты меняют его восприятие. Ему кажется, что это не он гомосексуален, а все вокруг. Думает, что это не он хочет каждого первого встречного мужчину, а некая большая и влиятельная группа мужчин хочет его.

В общем, когда защиты начинают сбоить, получается разная жесть. Хорошая новость заключается в том, что квалифицированный мозгправ может вытащить то, что кажется человеку страшным. Так он сможет помочь его интегрировать более правильным образом. Мальчику из первого примера — рассказать про Эдипов комплекс и позволить до конца его прожить. Девочке из второго примера — объяснить, что она не виновата, и это отец — мудак. А параноидальному гею — помочь принять собственную сексуальность.

Попытки сбить со следа

Но самая любимая всеми мозгоправами штука, связанная с защитами, — это сопротивление. Чего тут только не вытворяют пациенты / клиенты! Некоторые вообще теряют способность говорить и мыслить.

Другие начинают задавать огромное количество лишних, но, на первый взгляд, весьма полезных вопросов. Зачастую это лишь способ сбить терапевта и заставить его не идти в работе в том направлении, в котором он собрался.

У третьих начинаются супер-срочные дела именно тогда, когда следует идти на сеанс.

Четвёртые, зная, что личные отношения и терапия несовместимы, пытаются соблазнить терапевта. И так далее. Что угодно, лишь бы не приблизиться к тому важному, что является проблемой.

Почему же мозгоправы это любят? Да потому, что по характеру защит можно очень многое узнать о человеке, равно как и о его проблеме.

Виды психологических защит

Механизмов психологической защиты очень много. Мы рассмотрим лишь некоторые из них и постараемся привести примеры их работы.

Вытеснение

Это — первая исследованная (ещё Фрейдом) защита. Суть её предельно проста. Человек забывает о том, что ему неприятно. И о том, что может быть для него травматичным.

Например, моя мать не помнит о том, как нашла меня после попытки повеситься. Она утверждает, что этого не было. С другой стороны, я не помню своих параноидных построений относительно того, что мои родители приехали ко мне в психушку специально, чтобы навесить на меня некие весьма неприятные (настолько, что я, при всём своём эксгибиционизме, не готов их обсуждать) обязательства.

А ещё иногда мы забываем имена и лица неприятных нам людей. Это не мой пример. Фрейд это подметил.

Сам Фрейд говорил о вытеснении, что «суть его состоит в том, что нечто просто удаляется из сознания и удерживается на дистанции от него».

Кстати, девочка из примера выше пользуется именно вытеснением.

Регрессия

Регрессия к ранним формам поведения — это механизм, при котором взрослый человек скатывается к детским моделям поведения, а ребёнок — к младенческим.

Например, девушка, картинно надувающая губки в ответ на критику, высказанную мужем в отношении её стиля парковки, демонстрирует нам именно регрессию. Раньше, когда она была совсем маленькой девочкой, такое поведение могло разжалобить родителей. Это запомнилось ей настолько сильно, что она и сейчас проделывает тот же набор действий, хотя в новой ситуации он уже не является адекватным.

Кстати, моё коронное «я ничего не умею, я не могу работать» вполне можно рассматривать как чрезмерную и деструктивную работу регрессии. Я вернулся к младенческому возрасту из-за страха… а фиг его знает, чего я там боюсь.

Интересный момент. По аналогии с рассмотрением шизофрении как гипертрофированной реакции на страх смерти можно и гебефрению определить как чрезмерно сильно работающую регрессию.

Соматизация

Некоторыми авторами (например, той же Мак-Вильямс) считается подвидом регрессии и не рассматривается отдельно. Лучше всего её характеризует такой термин, как «бегство в болезнь».

Например, человек, у которого неожиданно стали ухудшаться отношения с женой, может резко озадачиться вопросами своего здоровья. У него могут появиться разные странные и пугающие симптомы. Он начнёт ходить по врачам и в конце концов вообще превратится в ипохондрика.

А всё дело в том, что где-то в глубине бессознательного ему кажется, что, если он будет весь такой больной лежать, то жена начнёт заботиться о нём, обращать на него внимание и вообще относиться лучше.

У многих людей на проявление этой защиты возникает реакция: «Он косит!». Это не так. Человек в этом состоянии действительно испытывает боль или дискомфорт. Или какие у него там симптомы возникнут. Он не осознаёт того, что всё, что он делает — это психологическая защита. Он искренне верит, что болен.

Сексуализация

Принцип действия этой защиты заключается в том, чтобы ассоциировать травмирующее переживание с энергией либидо. Иными словами, сделать её сексуально возбуждающей.

Дело в том, что сексуальность — очень мощная штука, которая способна затмить собой страх, тревогу и прочие ощущения. Фольклор подсказывает нам выражение: «хрен стоит — башка не варит».

В своей жизни я сам лично сталкивался с сексуализацией. Когда я потерял свою последнюю работу и стал ощущать приближение неизбежной (как мне тогда казалось) смерти, у меня очень сильно увеличилось половое влечение. Я буквально сношал всё, что движется. При том, что в обычной жизни я закомплексованный бородатый вечный девственник-теоретик.

Ялом по этому поводу пишет:

«Секс является великим нейтрализатором смерти, абсолютным жизненным антитезисом смерти. Некоторые пациенты, особенно уязвимые перед лицом великой угрозы смерти, внезапно становятся невероятно озабоченными мыслями о сексе».

Немного интересного о сексуализации

Иногда сексуализация играет с человеком злую шутку, крепко ассоциируя половое влечение с каким-то неприятным или страшным событием.

Например, мальчик очень боится экзамена. У него включается сексуализация (он смотрит на одноклассницу и возбуждается), но где-то происходит сбой. Мальчик (а позже — и мужчина, в которого он вырастет) теряет способность к возбуждению, если партнёрша не одета в школьную форму.

Именно поэтому в секс-шопах и продаются, в основном, костюмы весьма неприятных персонажей — полицейских, врачей, учителей, встреча с которыми может вызвать существенный стресс у индивидуума.

А ещё мне кажется, что весьма значительный процент девочек на моей предыдущей работе, смотревших восторженными глазами на нашего регионального директора, на самом деле были жертвами этой самой сексуализации.

Иногда сексуализация может маскироваться под сексуальный перенос. В этом случае у клиента возникает сексуальное желание, направленное на терапевта. Источником его является не перенос чувств, которые он испытывает к другому человеку. Это попытка справиться со стрессом, который вызывает терапия.

Диссоциация

Моя любимая защита, абсолютный чемпион в моём личном рейтинге. Суть диссоциации состоит в том, что личность как бы отстраняется от себя и от травмирующего опыта по принципу «это произошло не со мной, а с кем-то другим».

Случаи разного рода «выхода из тела» (при операции, при аварии, под веществами) можно объяснить диссоциацией. Здесь субъект отстраняется от собственной тушки. Разумеется, ни о каком физическом отделении речь не идёт. Всё это происходит в его голове, но от этого такое отстранение не перестаёт быть «настоящим» для человека, который его переживает.

Предельный случай диссоциации — это раскол и появление множественной личности (да-да). И не спрашивайте меня, что такого со мной сделали, что меня раскололо, мы с К. пытались выяснить, вводя меня в глубокий химический транс, но единственный ответ, который удалось получить. «НАМ НЕЛЬЗЯ ОБ ЭТОМ ГОВОРИТЬ! ЗАПРЕЩЕНО!». Кем запрещено, почему — непонятно.

В менее выраженных случаях диссоциация знакома многим по ощущению «Нет, всё не может быть так плохо, это происходит не со мной!».

Рационализация

Ещё одна классная штука. Работает она либо, когда мы чего-то очень хотим, но не можем получить, либо, когда мы сделали что-то такое, результат чего для нас вреден. В первом случае эта фрустрированная потребность является тем самым травматичным опытом, от которого нужно защититься.

В обоих случаях она подгоняет под имеющиеся обстоятельства некое рациональное объяснение, из которого следует, что, якобы, именно этого мы и хотели.

Несколько примеров

Когда человека увольняют с работы, а он находит различные отговорки, это — рационализация: «мне страшно осознавать, что меня уволили, поэтому буду считать, что это я сам так хочу». Примеры таких отговорок: возможность сменить серпентарий на нормальный коллектив, начальница — дура, старое оборудование и вообще желание сменить работу оформилось задолго до увольнения.

Когда аудиофил покупает провод за несколько десятков тысяч долларов и «слышит» изменение в звучании своей стереосистемы, это тоже она: «мне неприятно признать, что я потратил такие деньги впустую, поэтому я придумаю себе объяснение того, почему звук должен улучшиться, и поверю в него». При этом изменение не регистрируется ни одним измерительным прибором.

Когда автолюбитель смотрит в след проезжающему шикарному автомобилю и комментирует, что он расходует слишком много топлива. Или заявляет, что картошку в таком возить неудобно, это тоже она: вместо «я — нищеброд, который не может себе позволить такую штуку» человек думает «это — плохая, несовершенная машина, и я её не хочу».

Отрицание

Ну, тут всё понятно. Берём и отрицаем травмирующий опыт. Не было этого и всё тут! Не следует путать с вытеснением. Там мы просто не помним о чём-то. Тут активно отрицаем, утверждая, что такого не было, да и быть не могло.

Иногда люди, получившие неприятную новость, восклицают: «О, нет!». Вот это — оно, отрицание. Корни его, вероятно, растут из детства. Дети верят, что, если они чего-то не видят, значит этого не существует.

Классический пример — родитель, который отказывается оплакивать и хоронить мертвого ребёнка. Или муж, который упорно отрицает саму возможность, что его жена, такая классная, заботливая и понимающая, та, с кем он столько прошёл, ВНЕЗАПНО сношается направо-налево с его другом. В общем, всё, что можно описать фразой: «Нет, этого быть не может, потому что не может быть!», — относится к отрицанию.

Изоляция

Очень классная защита, правда. Мне безумно нравится. Суть её в том, что человек отстраняется от фрустрации. Он отключает эмоции, перестаёт чувствовать и тем самым — избегает боли. Как говорят психотерапевты, в этом случае аффективный аспект отделяется от когнитивного.

От меня ушла женщина, с которой я построил симбиотическую психотическую связь. Я по этому поводу ничего не чувствовал, а был озадачен поиском нового жилья, поскольку жили мы до этого вместе. Я не переживал по поводу основного события. Оно меня не трогало. Я был озадачен другим, гораздо более мелким вопросом. Потому, что изолировал аффект.

Изоляция — весьма полезная штука. Например, на войне полководец планирует сражение и отстраняется от того факта, что вот сейчас, в эту самую минуту, стоя в своём шатре с картой, он обрекает тысячи людей на мучительную смерть.

Психиатр, который кладёт пациента на вязки, должен изолироваться от эмпатии к параноидному шизофренику. Он не думает о том, что в этот момент больной переживает самый настоящий хтонический ужас.

Франкл говорил о человеке, артисте, прошедшем концлагерь. На своих выступлениях он, глядя в зрительный зал, подсчитывал количество газа, которое понадобилось бы, чтобы усыпить всех присутствующих. Никаких чувств, чистый разум.

Этот тип защиты очень любят разного рода сценаристы и писатели. Они строят сюжет на том, что герой, не испытывающий никаких чувств, в конечном итоге проникается чем-то (или кем-то) и обретает эмоциональность.

Проекция

«Все гомофобы — латентные педерасты». Слышали такое выражение? Вот это — про неё самую, про проекцию. Суть этой защиты состоит в том, что личность как бы переносит то, что является травматичным, на других. Проекция – это процесс, в результате которого внутреннее ошибочно воспринимается как приходящее извне.

Например, человек, жаждущий убийства, может бессознательно определить это желание как слишком ужасное и спроецировать это на других. На соседей, коллег, ЗОГ и т.д. Т.е. он сам хочет убивать, но ему кажется, что это все хотят его убить.

Классическим примером проекции является параноидальная ревность. Супруг, которому очень хочется на сторону, подозревает жену в том, что, якобы, она спит со всеми подряд. Возможно так и есть, в конце концов, «если у вас паранойя, это не значит, что ОНИ за вами не следят». Но даже в этом случае такое восприятие не является здоровым. И уж, тем более, здоровым оно не является, если супруга и не думала даже смотреть на других мужчин, не говоря уже о большем.

Следует отметить, что не только паранойя основывается на проекциях. Например, такая штука, как эмпатия и способность к сопереживанию имеет в своей основе те же самые механизмы.

Идентификация с агрессором

Некоторые авторы считают, что эта защита имеет общие механизмы с интроекцией. Другие выделяют её в отдельную защиту. Как бы там ни было, можно сказать, что здесь работает процесс, направленный в противоположную сторону — интроекция. Интроекция — это процесс, в результате которого идущее извне ошибочно воспринимается как приходящее изнутри.

Проявляется идентификация с агрессором в том, что жертва как бы интроецирует его качества, делает их своими. Например, представители низших каст заключенных очень склонны гордиться своим пребыванием в МЛС и нести тюремные «понятия» в обычную жизнь.

Ребёнок садиста сам может стать садистом. Ему кажется, что таким образом он сможет контролировать свои мучения. «Стань таким же, как он, и ты сможешь им управлять!» — вот формула этой защиты.

А вообще интроекция — классная и полезная штука, которая далеко не всегда приводит к идентификации с агрессором. Например, ребёнок интроецирует образы родителей. Через это он познаёт окружающий мир в процессе своего развития.

Да и сама идентифиация с агрессором не так уж и плоха. В определённой ситуации она вполне может быть более адекватной реакцией, чем отказ от всяких попыток защитить психику.

Смещение

Эта защита знакома, наверное, всем. Она является одной из самых интуитивно понятных. Суть её состоит в подмене объекта травмирующего переживания.

Например, человек злится на начальника. Он не может высказать ему свои претензии из-за страха потери работы. После окончания рабочего дня — приходит домой и бьёт жену. Жена, в свою очередь, из страха потери кормильца боится ему ответить и бьёт ребёнка. Ребёнок боится матери и пинает собаку. Собака не решается напасть на более высокорангового члена стаи, чем она сама, и кусает кошку. А кошка испытывает экзистенциальную тоску. Ибо она — в самом низу пирамиды.

Ещё один интересный пример. Ревнивый мужчина стремится «набить морду» не своей легкомысленной подруге, а «тому уроду». Хотя, если помыслить рационально, это не имеет никакого смысла. Проблема-то не в нём. Но смещение такое смещение.

Наш гипотетический «рогоносец» убегает от осознания, что «его избранница — женщина лёгкого поведения». Ведь это означает, что он сам такую выбрал, поэтому весь гнев направляется на любовника. А если добавить проекции, то и вообще на любого постороннего человека.

Интересные случаи

Я имел счастье не только наблюдать комбинацию смещения и проекций, но и отхватить по лицу в результате работы этой комбинации, так что, можно сказать, что понимание этих механизмов в меня в буквальном смысли вбили 🙂

Некоторые авторы объясняют возникновение фетишизма через механизм замещения. Здесь половой партнёр в силу каких-то причин теряет свою привлекательность и как бы отдаёт её некоему предмету: латексной перчатке, лакированным туфлям и т.п. Примеры таких причин: неуверенность субъекта в себе, тревога, травматичный опыт в предыдущих сексуальных отношениях и т.д.

Смещение играет важную роль в социальной динамике больших групп населения. Порой весьма немалое количество народу на любые сведения о прегрешениях власти злится не на самого преступника, занимающего значительную должность, а на того, кто обнародовал информацию о его преступлениях.

Даже если материалы имеют в своём составе «железные» доказательства, они обвиняют последнего в «продажности», «отсутствии патриотизма», «русофобии», «свидомости», «службе в интересах Госдепа», «работе на Кремль» и прочих вещах.

Морализация

«Не мы такие, жизнь такая» — вот девиз морализаторов. Человек, использующий эту защиту, убеждает себя в том, что он совершает плохие поступки не по своей воле. Это касается действий, за которые человек испытывает угрызения совести. Или просто порицаемый своей социальной группой поступок.

Например, родитель, избивающий ребёнка, чтобы «сформировать характер», пользуется этой защитой.

Нацисты не просто убивали и грабили население захваченных территорий, а «несли блага высшей арийской цивилизации». Представители т.н. «Русского мира»… а, впрочем, пост не о политике.

Мой руководитель на одной из предыдущих работ купил очень дорогостоящий автомобиль. Он явно был ему не по карману. А мотивировал это тем, что он заботится о том, какое впечатление он производит на клиентов и сотрудников. «Для вас же стараюсь», ага.

Вместо выводов

Психологических защит очень и очень много. Здесь перечислены далеко не все. Это лишь маленькое подмножество, содержащее те примеры, которые мне по каким-то причинам наиболее интересны.

Более того, даже в серьёзной литературе список рассматриваемых защит очень сильно отличается не только от автора к автору, но и в разных работах одного и того же исследователя.

Здесь были рассмотрены, в основном, негативные примеры работы защитных механизмов. Сделано это только с одной целью — наиболее ярко и понятно проиллюстрировать предмет обсуждения.

В целом же, хочу напомнить о том, что все психологические защиты — это продукт эволюционного и онтогенетического развития психики. Значит, в какой-то момент, в каких-то условиях они бывают очень и очень полезны.